| Josephine | Дата: Четверг, 22.03.2012, 17:58 | Сообщение # 1 |
 Из наших
Группа: Администраторы
Сообщений: 83
Статус: Offline
| У ЧАРЛИ РОУЗА
Телеинтервью 1 октября 2004
ЧАРЛИ: С удовольствием приглашаю впервые за этот стол Пола Беттани. Добро пожаловать!
ПОЛ: Привет, как поживаешь?
ЧАРЛИ: Отлично. И я очень рад видеть тебя здесь.
ПОЛ: Благодарю.
ЧАРЛИ: Расскажите мне о Питере Кольте, это романтичной и комедийной роли.
ПОЛ: Я играю тридцатилетнего "стареющего" теннисиста. Полагаю, так всегда говорят, когда теннисист достигает этого возраста. Моя карьера на спаде, я скатился в рейтинге с 11-ого до 119-ого места, и я собираюсь повесить на гвоздь свою ракетку и обучать старушек игре в теннис. Но я получаю шанс еще раз сыграть на Уимблдоне, там я встречаю Кирстен Данст, а она нечто вроде enfant terrible американского тенниса. Мы влюбляемся друг в друга. Моя игра улучшается, а у нее наступает неудачный побочный эффект в виде провала.
ЧАРЛИ: И это - романтическая комедия?
ПОЛ: Да, там есть комические ситуации.
ЧАРЛИ: И насколько опытен ты был в теннисе, когда начались съемки?
ПОЛ: Я никогда не брал в руки ракетку. Я родился в городском квартале Лондона. Не знаю, как здесь, но вообще это - весьма дорогой спорт.
ЧАРЛИ: Так и есть.
ПОЛ: Ты должен быть членом клуба, у тебя должен быть тренер, надо иметь много составляющих… Так что я никогда не связывался с этим. Но я всегда следил, как и вся Англия, за Уимблдонским турниром каждый год, когда играл МакЭнрой.
ЧАРЛИ: Естественно.
ПОЛ: Так что это было, как будто сон стал реальностью. Вдруг оказалось, что меня будет тренировать человек, известный в Нью-Йорке под именем Стив Тернер, который выиграл Уимблдон.
ЧАРЛИ: Великий чемпион. Австралийский чемпион… который выиграл Уимблдон, выиграл USA-open...
ПОЛ: Да.
ЧАРЛИ : Он был хорош в качестве тренера?
ПОЛ: Он фантастический. Ему доставляло массу удовольствия ставить меня в конец корта и обстреливать мячами, летящими со скоростью в 130 миль в час.
ЧАРЛИ: И это привило тебе вкус к игре?
ПОЛ: Да, я полюбил это дело. Забавно: я так любил играть, но съемки приблизились к концу, я почувствовал давление и перестал наслаждаться моими ошибками. Так что я обещал себе, что не буду играть до премьеры. А потом стану играть с женой.
ЧАРЛИ: Вот это первый раз - мы поговорим о твоей жене через минуту – вот первый раз, когда ты встречаешься с Лиззи, которую играет Кирстен Данст. [Запускает клип] Как тебе с ней работалось?
ПОЛ: Она - прелесть. Я полагаю, она играла, когда была еще эмбрионом, так что она действительно хорошо это делает сейчас.
ЧАРЛИ: [смеется] Да, да.
ПОЛ: Она совершенно расслаблена перед [указывает на камеру] этими штуками, и это значительно облегчает дело. Ты можешь ошибаться перед тем, кому ты доверяешь.
ЧАРЛИ: Журнал Premiere процитировал тебя: "Разговор о актерской игре обычно весьма жалок, потому что твои слова никчемны. Это сродни сексу: чрезвычайно забавно заниматься, и несколько неловко говорить об этом впоследствии". Почему трудно говорить об актерской игре?
ПОЛ: Ну, слова всегда звучат как-то напыщенно. Словно ты заявляешь "Что ж, я - в авангарде прогрессивного человечества»…
ЧАРЛИ: «Я могу рассказать много важных вещей»...
ПОЛ: Точно-точно.
ЧАРЛИ: «Вы должны слушать меня, потому что у меня получилось сделать это так хорошо»...
ПОЛ: Именно. А если честно, тебе платят много денег всего лишь за то, что ты надеваешь чужую одежду.
ЧАРЛИ: [смеется] Это правда?
ПОЛ: Все, о чем ты действительно можешь рассказать – это чисто практические вещи: "я потратил шесть месяцев, чтобы научиться играть в теннис, " или " я пытался выглядеть так, будто я доктор, " или " я учился играть на виолончели".
ЧАРЛИ: Для меня это звучит как хороший способ провести жизнь.
ПОЛ: Весьма неплохой, да… Но невозможно ничего рассказать о мыслительном процессе, главным образом, потому что это обычно случается с тобой, когда ты сидишь на горшке или вроде того.
ЧАРЛИ: Вот как? Я полагаю, так всегда бывает, если хочешь хорошо сделать дело. Ты должен пройти через все, чтобы вжиться в образ и все такое...
ПОЛ: Абсолютно.
ЧАРЛИ: Но ты не можешь говорить об этом?
ПОЛ: Это весьма неэлегантно - говорить о том, как тяжело тебе работалось.
ЧАРЛИ: И в итоге, когда смотришь на какую-нибудь грандиозную работу, которую ты сделал, например, «Хозяин морей» или «Игры разума», и говоришь "я не знаю, почему я был особенно хорош там или не настолько хорош здесь. Просто так случилось."
ПОЛ: Ну да… И очень было любезно с твоей стороны сказать, будто я был хорош.
ЧАРЛИ: Очень британское выражение, не так ли? Вот это, "очень любезно" …
ПОЛ: [смеется] Я думаю, есть такой особый метод. Некоторые люди подходят к своей работе, считая, что «убедиться, что это пудинг, можно только съев его».
ЧАРЛИ: Еще одно хорошее британское выражение… Ты и Дженнифер Коннелли, твоя леди, подходите к работе одинаково или по-разному?
ПОЛ: Ну, я думаю, что весьма похоже. Я редко беру работу на дом, только если что-то идет не так, как надо. Тогда мы, как любая пара, разговариваем о работе.
ЧАРЛИ: В других обстоятельствах ты держишь все в себе?
ПОЛ: Да. И нянчу это как маленького капризного ребенка.
ЧАРЛИ: Вы двое встретились на съемках фильма «Игры разума» и у вас завязались отношения…
ПОЛ: У нас были такие очень особые отношения. [оба смеются], но мы были поставлены в рамки и - это ужасная вещь говорить такое о жене - но мы совершенно не собирались заводить интрижку на площадке. Да это и не получилось бы. Мы были вместе только в одной сцене.
ЧАРЛИ: Так что вы приняли решение не заводить интрижек и поддерживать чисто дружеские отношения...
ПОЛ: Да. Все случилось уже полтора года спустя. По сути дела, в «Играх разума» мы были вместе всего в одной сцене, да и то она в ней меня абсолютно игнорировала, потому что я был воображаемым. Так что пока шли съемки, мы вообще не проводили время вместе.
ЧАРЛИ: Так в ваших отношениях явно не обошлось без волшебства?
ПОЛ: [усмехаясь] Ну да. Это она с виду так проста...
ЧАРЛИ: [смеется] Я полагаю, она - нечто большее.
ПОЛ: Полтора года спустя мы как-то разговаривали, и я вдруг понял... Я осознал, что я говорю с ней так, будто она больше чем подруга. И я подумал: "Что-то здесь не то". Затем мы пошли еще дальше.
ЧАРЛИ: Хорошо, посмотрим теперь на это. Это - другая сцена, с Джоном Фавро ...
ПОЛ: Да. Джон Фавро. Прекрасный актер.
ЧАРЛИ: Это – то место, где Питер Кольт беседует со своим агентом… [Запускает клип] Хороший актер.
ПОЛ: Очень большой.
ЧАРЛИ: Подвижный, мощный.
ПОЛ: И очень забавный. За ним трудно поспеть, если он начинает импровизировать со всякой ерундой. Обычно, когда появляется человек вроде него, ты с облегчением перекладываешь на него весь груз и говоришь «вези!»
ЧАРЛИ: «Давай, продолжай, я уступлю тебе место»…
ПОЛ: [смеется] Да. «А я вернусь денька через два»...
ЧАРЛИ: И как часто появляются такие люди?
ПОЛ: Хотелось бы, чтоб почаще. Чтобы не приходилось тянуть фильм на себе.
ЧАРЛИ: А тебе пришлось тянуть на себе этот фильм?
ПОЛ: Нет. У меня и Кирстен была отличная поддержка. Парень по имени Джеймс МакАвой, молодой английский актер, просто экстраординарный, он играет моего брата. И мои «родители»… Просто невероятная команда поддержки. О нас действительно заботились.
ЧАРЛИ: «Хозяин морей». Питер Уир. Как это было?
ПОЛ: Питер Уир необыкновенный. Он был одним из моих кумиров, одним из моих героев, которые не разочаровали при встрече. Он - истинный джентльмен. Делать фильмы – весьма молодое искусство. Я имею в виду фильмы, которые действительно являются искусством. И я убедился на своем опыте, что он один из самых выдающихся кинодеятелей всех времен. Без сомнения.
ЧАРЛИ: А что скажешь о «Догвилле»?
ПОЛ: Необыкновенное время. Это было нечто совершенно противоположное тому опыту, который я имел до этого.
ЧАРЛИ: Почему это?
ПОЛ: Потому что режиссер - сумасшедший.
ЧАРЛИ: Ларс сумасшедший?
ПОЛ: Да, совершенно... Он действительно эксцентричен, в хорошем смысле этого слова. Замечательно находиться рядом с такими анархистами. Он не будет говорить о фильме, он не будет говорить о сцене, он не позволит тебе обсудить сцену с другим актером, он никогда не дает тебе репетировать, он просто направляет камеру на тебя. Ты вроде как изучил сюжетную линию – но сам по себе, без партнера, с которым ты работаешь. И тут он орет «Мотор!»… И многое из снятого начерно он сохраняет в фильме.
ЧАРЛИ: Он не хочет говорить об этом, потому что ему надо, чтобы ты делал то, что ты думаешь о персонаже, он хочет, чтобы ты вложил твой собственный смысл в роль? А он всегда может вернуться к тому, что ему не понравилось и сказать, что он об этом думает?
ПОЛ: Да. Он будто снимает фильм о дикой природе. Вот например, даже белка видит камеру и начинает корчить рожицы. И Ларс прекрасно видит, когда актер работает «на камеру». А ему просто хочется ухватить чуточку реальной жизни.
ЧАРЛИ: То есть, когда актер работает на камеру, это ему не подходит.
ПОЛ: Он не хочет этого. Он сразу отводит камеру от тебя.
ЧАРЛИ: Было ли это хорошим опытом для Николь?
ПОЛ: Ну, это такой вопрос, что тебе лучше бы ее саму спросить, но так как они договаривались о новом проекте, думаю, она довольна результатами.
ЧАРЛИ: Хорошо. Причина, по которой я это спрашиваю: я слышал кое-что, о том, что на съемках произошел некий конфликт. Но когда я разговариваю с теми, кого это коснулось, выясняется, что это неправда. "Это неправда, потому что я согласился участвовать в его новом проекте. Может быть, фильм не получился таким, как мы хотели. Но причина этого не в том, что я ненавидел режиссера, или режиссер ненавидел меня…»
ПОЛ: Ты абсолютно прав. Я тоже думаю, что у Ларса фон Триера сложные отношения со всеми его актерами. Но это - часть процесса.
ЧАРЛИ: И с тобой сложные?
ПОЛ: И со мной.
ЧАРЛИ: А в чем разногласия?
ПОЛ: Ну, например, я сказал бы: "Ларс, я не понимаю сцену. " А он: [с датским акцентом], "Всего лишь делай это! Только делай это! " А я ему: "Нет уж, я не собираюсь делать это. Я хотел бы, чтобы ты выключил камеру, и мы бы поговорили о сцене. " [с датским акцентом] "Не делай этого. Я буду ходить с камерой вокруг, и это будет выглядеть реальным. Я так делал годами". И так всегда, когда ты всего лишь говоришь: "Ларс, давай обсудим это с тобой".
ЧАРЛИ: Он хоть когда-либо позволил тебе обсуждать это?
ПОЛ: Нет.
ЧАРЛИ: Есть кадр, где ты признаешься в своих чувствах Грэйс, которую играет Николь Кидман. [Запускает клип]. Что тут интересно, в этой сцене, так это движение камеры.
ПОЛ: Да. Ларс умен. Он очень умен. Он снимает целый день на одной небольшой площадке…
ЧАРЛИ: Кадр за кадром…
ПОЛ: … кадр за кадром, и снова кадр. Так что ты справляешься со всем сам. Ему все равно, если ты одел жакет в одной сцене и снял его в другой, куришь ты или не куришь. Его не волнует последовательность. Он всегда заботится о действе. И на самом деле, как ни странно, это дает невероятное чувство защищенности.
ЧАРЛИ: Почему ты стал актером?
ПОЛ: Действительно хороший вопрос, и я всегда теряюсь, когда кто-то спрашивает от этом. Я играл на гитаре, я был уличным музыкантом, этаким бродягой с гитарой. Я писал песни, и я ненавидел исполнять их. У меня возникало очень неприятное чувство, когда приходилось петь перед другими людьми.
ЧАРЛИ: Потому что тебе не нравился твой голос?
ПОЛ: Нет, я просто чувствовал, что выставляю себя напоказ. Знаешь, Джон Леннон поет, "Мама, у тебя есть я, но у меня никогда не было тебя". И я говорю "Джон, спасибо за то, что написал это". Но я никогда не хотел, чтобы люди знали так же много обо мне. Лучше, чтобы они оставались в неведении.
ЧАРЛИ: А актерство может спрятать тебя?
ПОЛ: Да, ты можешь спрятаться. Таким же образом, если ты пишешь роман в третьем лице. Люди могут сказать, "О, я держу пари, это очень похоже на него самого," но достоверно они не знают, если они не знают меня.
ЧАРЛИ: Расскажи о роли Стивена Мэтьюрина. Он очарователен.
ПОЛ: Да, он замечательный. Он – настоящий человек-одиночка. У него есть невероятные качества, которыми я не обладаю.
ЧАРЛИ: О которых мы лишь можем мечтать.
ПОЛ: Именно. Я думаю, он из тех людей, кого посади в камеру-одиночку лет на пять, а он выйдет оттуда таким же, каким и вошел. Поскольку ему будет, чем там заняться, ведь в его голове умещается весь его мир. А я не таков.
ЧАРЛИ: А ты нуждаешься во внешнем стимуле?
ПОЛ: Да, действительно нуждаюсь. Я пробовал самоизолироваться от остальных [смеется], когда шли съемки в Мексике, и это был ценный опыт одиночества. И конечно, в результате, к тому времени, когда надо было приступать к работе следующим утром, я жаждал поговорить с каждым. Я был тогда самый болтливый человек в съемочной группе. Но это было удивительно играть Мэтьюрина. Это много дало мне.
ЧАРЛИ: Спасибо за то, что пришел.
ПОЛ: Это было удовольствием.
|
| |
| |
